Писатель М.М. Пришвин в одном из своих рассказов вспоминал курьезный случай, произошедший с хозяйкой, у которой ему пришлось когда-то квартировать. Однажды в самый разгар зимы она купила у заезжего торговца пять сажен березовых дров. Шел снег, и старичок-торговец, чтобы не тревожить хозяйку, вызвался сам уложить дрова в поленницу.
Когда костер в печи окончательно разгорится, дальнейшие наблюдения за ним дают возможность подтвердить или опровергнуть предыдущие приметы: «Сильная тяга в печи — к морозу, слабая — к оттепели». «Если дрова горят с треском — к морозу».
«Если пламя стремится в трубу и дрова горят с шумом — к бурану». Даже цвет пламени мог сказать многоопытной хозяйке. Давно подмечено, что красный огонь в печи — к морозу, а белый — к оттепели. Чем сильнее на дворе трещали морозы, тем больше расходовалось дров, чтобы согреть избу. Печь казалась хозяевам ненасытным и прожорливым существом:
Стоит Матрена, Здорова, ядрена, Пасть открывает, Что дают — глотает.
Даже самые богатые и запасливые хозяева в сильные морозы говорили с грустной усмешкой: «На дворе мороз, а в кармане денежки тают».
Пока на дворе стояла относительно теплая погода, хозяйка старалась топить печь оставшимися еще с прошлого года осиновыми дровами. Но «…в декабре, когда начались настоящие морозы, — вспоминает писатель, — как мы ни топили осиновыми дровами, прохолодило дом сразу. — Ну, — сказала однажды хозяйка, — с завтрашнего дня принимаемся за березовые дрова, эти уж не подведут, а осина — не дрова, осина — прах».
Однако у поленницы, сложенной торговцем, выяснилось, что вместо березовых в ней уложены осиновые дрова, припорошенные для маскировки снежком. «Итак, — заключает писатель, — благочестивый старик целых пять сажен осиновых дров расписал под березовые».
Чтобы можно было представить потери, понесенные доверчивой женщиной, следует напомнить, что до введения метрической системы сажень была равна трем аршинам, или 2 м 13,4 см. В быту довольно часто применяли так называемую маховую сажень, равную расстоянию между пальцами широко распахнутых рук. Разумеется, такая сажень зависела от роста человека и у каждого была своя.
Сажень дров — это поленница, имеющая высоту в одну сажень и такую же ширину. Глубина же поленницы определяется количеством рядов, выложенных из поленьев, имеющих стандартную длину, то есть три четверти (54 см). Дрова, уложенные в поленницу в один ряд, называли швырковыми, в два — двойником, а в три — тройником. Судя по всему, в рассказе речь идет о швырковых дровах, а поленница, проданная торговцем, имела длину 10 м 76 см при высоте 2 м 13,4 см. Известно, что дрова дровам рознь. Одна сажень осиновых дров дает почти вдвое меньше тепла, чем березовых. Для того что-бы жарко натопить печь, достаточно сжечь всего одну хорошую вязанку березовых дров, в то время как осиновых потребуется не менее двух вязанок. К тому же осиновые дрова горят не так дружно, как березовые, и дают много золы, препятствующей горению. В народе так и говорили: «Осиновые дрова не варки — мало жару дают». Круглый год такими дровами топили печи только бедные, вроде тех, которые упоминались в шуточной масленичной припевке:
Жили-были дед и баба На осиновых дровах Три полена в головах!
Березовые дрова отличаются от осиновых не только составом древесины, но и плотностью, они намного тяжелее их. Чем выше плотность древесины, тем больше дает она тепла при сгорании.
Один кубометр абсолютно сухой березовой древесины весит 570 кг, кубометр осины 370 кг. Соответственно, теплотворная способность одного кубометра березы чуть ли не вдвое выше, чем у осины. Конечно же, когда говорится о теплотворной способности древесины, то в расчет не входит ее кора. У березы же одна береста чего стоит! Она легко и быстро воспламеняется и дает гораздо больше тепла, чем древесина, имеющая ту же массу. Поэтому березовое полено не идет ни в какое сравнение с другими. Каждое полено, покрытое берестой, имеет при себе свою растопку. Ведь в печи сначала загорается береста, а уже потом с ее помощью и все полено. Березовые дрова горят дружно, отчего в топливнике быстро возникает высокая температура, а раскаленные угли помогают удерживать в нем устойчивый жар. Во время топки печи легкий приятный аромат горящих березовых дров распространяется по избе. Поэтому-то на Руси так любят березовые дрова. Поскольку теплота сгорания кубометра дров различна, то обязательно при назначении цены учитывается их порода. В то же время массовая теплота сгорания, зависящая от состава древесины, у большинства деревьев почти одинаковая. Скажем, 10 кг березовых дров дают примерно столько же тепла, сколько осиновые, еловые и дубовые, имеющие тот же вес. Исключение, пожалуй, составляет сосна: она дает чуть больше тепла за счет содержащейся в ней смолы.
——————————-
Чем меньше плотность древесины, тем она быстрее загорается, но так же быстро сгорает. Причем горение сопровождается треском и разбрасыванием искр. Твердая древесина, наоборот, загорается медленно, но зато горит мощным и спокойным пламенем. Есть и еще одно существенное различие при горении древесины твердых и мягких пород. У мягкой древесины языки пламени короткие, а у твердой — длинные. Поэтому твердую древесину предпочтительнее сжигать в больших просторных топливниках.
Как известно, когда-то в Средней Азии дрова продавались на вес, за исключением хвороста, счет которому вели вязанками. Покупатели мало обращали внимание на породу древесины, лишь бы она давала нужное количество тепла. Казалось бы, продавай пришвинский старичок дрова на вес, то путь к мошенничеству у него был бы отрезан. Но не тут-то было, и при этом способе торговли также не исключается возможность обмана. Плутоватые южные торговцы дровами при случае не прочь были обвести покупателя вокруг пальца. Правда, они не маскировали тополь под дуб или бук, а просто-напросто загодя насыщали древесину влагой. Дрова вымачивали несколько суток в арыке или ручье, затем давали обсохнуть сверху и только после этого везли на продажу. Для покупателя такие дрова невыгодны вдвойне: мало того, что приходилось платить за находящуюся в них воду, но самое главное, такие дрова плохо горят и мало дают тепла. Чем выше влажность древесины, тем ниже ее теплотворная способность. Эта зависимость показана в приведенной ниже таблице. Для сравнения в таблицу включены антрацит, бурый и каменный уголь, которыми русские печи не топят. Самую высокую калорийность имеет антрацит, но точно такая же температура сгорания у древесного угля. Это значит, что с помощью древесного угля в топливнике русской печи можно создавать очень высокую температуру.
Теплотворная способность некоторых видов топлива
Виды топлива Теплота сгорания
ккал/кг
Дрова сухие
с влажностью:
до 25% 3300
до 30% 3000
до 50% 2800
Торф кусковой
влажн. 30% 3000
Торф брикетный 4000
Бурый уголь 4700
Каменный уголь 7000
Антрацит 8000
Древесный уголь 8000
___________________________
Сжигая сухие дрова, температуру в топливнике можно поднять только до 1000°С, хотя жаропроизводительная способность дуба и березы, как показали исследования, свыше 1500°С. Но такую температуру при сжигании дров в печи достигнуть невозможно исключительно из-за различных тепловых потерь, обусловленных конструкцией бытовых печей. Много жару дают так называемые жаровые дрова. В прошлом их использовали для плавки металла. Получали такие дрова из сухостойных деревьев, простоявших на корню не менее года. При массовых заготовках деревья специально сушили на корню, снимая весной у комля по кругу полоску коры. Высохшие за лето деревья рубили осенью.
Однако практика показала, что пересохшую древесину так же невыгодно использовать для топки бытовых печей, как и влажную, поскольку она очень быстро сгорает и значительная часть тепла уходит в трубу.
В народе давно подметили, что наилучшая отдача происходит от сгорания дров, которые хранились в специальной поленнице или в сарае-дровнике. Такие дрова принято называть воздушно -сухими.
Древесина разных пород деревьев различна по химическому составу. Одна порода при горении выделяет больше летучих веществ, другая меньше. Если в древесине избыток летучих веществ, они не успевают сгореть в топливнике, поднимаются в дымоход и, оседая там, образуют сажу. Сажа или аморфный углерод — продукт химического недожога летучих веществ, и при определенных обстоятельствах она горюча. Сажа, осевшая толстым слоем в дымоходе, может загореться и вызвать пожар. Высококалорийные березовые дрова, к сожалению, выделяют очень много сажи. Если печи топят березовыми дровами, то их необходимо чистить как можно чаще. Жарко, и почти не выделяя сажи, горят ольховые дрова. Их исстари использовали для топки печей в богатых городских домах, дворянских усадьбах и даже в царских палатах. В народе ольховую древесину называли царскими дровами. Много жару дает древесина дуба, ясеня, ильма, а также фруктовых деревьев: яблони, груши, сливы и вишни. Особенно жарко и бездымно горят яблоневые дрова. Кстати, цену этим дровам хорошо знали немецкие оккупанты. Там, где им пришлось зимовать, на дрова были вырублены все яблоневые сады. В южных областях России древесину засохших яблонь обязательно заготавливали на дрова. На топливо шли даже выкорчеванные корневища. В Тамбовской губернии был обычай на Покров (14 октября) топить печь только яблоневыми дровами. Согласно поверью, в тех домах, где этот обычай соблюдали, всю зиму было тепло.
В северных районах на топку идут также сосна, ель и лиственница. Тяжелая и плотная древесина лиственницы имеет такую же высокую калорийность, как у дуба и яблони. Однако при горении древесина хвойных пород «стреляет». Поэтому во время топки за печью необходимо постоянно следить, чтобы выпавшие при «стрельбе» угольки не попали на легко воспламеняющиеся предметы.
Жарко и без копоти горят все виды ив, но они очень быстро сгорают. Поэтому ивовых дров на одну топку уходит больше, чем каких-либо других. Любопытно, что сжигать древесину некоторых деревьев и кустарников было запрещено по разным причинам. Например, нельзя было жечь клен потому, что, по поверьям древних славян, в это дерево был когда-то «заклят» (превращен) человек. В подтверждение этого указывали на ветви и сучья, имеющие супротивное расположение и напоминающие вскинутые вверх руки. К тому же листья клена представлялись суеверному человеку ладонями с растопыренными пальцами. Верили также, что неприятности ожидают тех, кто в качестве топлива использует древесину бузины. Считалось, что под кустом бузины, в ее корнях обитает сам черт, а также бесенята всех мастей, поэтому они не прощают, когда их любимое растение пускают на дрова. В Западной Европе бузину считали проклятым деревом, что якобы на ней повесился Иуда. Тот, кто нарушал этот запрет, навлекал в свой дом маленьких непрошеных гостей — блох и клопов. Конечно, эта кара не кажется слишком суровой по сравнению с той, которая обещана тем, кто вздумает топить печь рябиновыми дровами. Поскольку рябина повсюду считалась очень мстительным деревом, нарушавшего запрет ожидала неминучая смерть. И надо только порадоваться, что деревья, на сожжение которых наложено табу, большого значения как топливо не имеют.
Однако вернемся к рассказу М.Пришвина. Из него следует, что зимой хозяйка, у которой он квартировал, топила печь березовыми дровами, а в межсезонье — поздней осенью и, видимо, ранней весной — осиновыми дровами. И в этом есть глубочайший смысл. За зиму, пока печь топится березовыми дровами, дымоход довольно изрядно зарастает сажей. Когда же с потеплением печь переводят на осиновые дрова, сажа в дымоходе начинает постепенно исчезать. Этот феномен объясняется тем, что осиновые дрова не только сами не образуют сажу, но способствуют удалению из дымохода той сажи, которая образовалась от сжигания других дров.
При полном сгорании древесины в печи остается зола, состоящая из минеральных веществ. Древесина одной породы дает больше золы, а другой меньше. Это свойство древесины специалисты называют зольностью. Высокая зольность дров ухудшает их горение и способствует образованию головешек, называемых специалистами механическим недожогом. Когда в процессе горения постоянно образуется много золы, она препятствует доступу кислорода к древесине и не дает ей гореть. Высокую зольность имеет мягкая древесина лиственных пород, например тополя и ивы. Чтобы золистые дрова сгорали полностью, за ними необходим особый присмотр: их чаще шуруют кочергой, стряхивая образующуюся золу, и вынимают из золы утонувшие в ней головешки. Постепенно дрова в современных бытовых печах уступают место более высококалорийному топ- ливу — каменному углю и газу. Однако, как считают ученые, явление это временное, поскольку эти горючие полезные ископаемые невосполнимы и запасы их с каждым годом истощаются. Наступит пора, когда подземные кладовые окажутся совсем пустыми. В то же время дровяному топливу такая участь не грозит, его можно возобновлять бесконечно до тех пор, пока над землей светит солнце. Например, быстрорастущая ива может давать ежегодно двенадцать тонн древесины с гектара. Когда-нибудь об этом придется вспомнить. Так что столь привычные всем дрова — не только топливо прошлого, настоящего, но и будущего.
Травянистое топливо. В безлесных районах России топить русские печки дровами могли позволить себе лишь очень состоятельные люди. В основном же в качестве топлива использовалось то, что давала местная природа. Чаще всего это были травянистые растения. Во время жатвы заготавливали солому, связывая ее в тугие снопы. Весной, летом и осенью собирали на пастбищах, дорогах, выгонах и всюду, где проходил скот, кизяки и «яблоки» (засохший коровий и конский навоз). В некоторых районах навоз смешивали с рубленой соломой, глиной и угольной пылью. С помощью деревянных пролеток из этой массы формовали брикеты, которые сушили на солнце, а затем убирали под навес. Осенью заготавливали тростник и бурьян. О таком несколько непривычном для жителей лесных краев топливе В. Даль писал: «Бурьян, крупноствольные травянистые сорные растения, кустовая трава на залежах и задворках. Бурьян косят на топливо… Бурьянистое растение — крупное и деревянистое, кустистая коренастая трава, многолетняя от корня». Среди «бурьяни-стых» растений наиболее пригодны для топки печей деревянистые стволы репейника или лопуха, который, видимо, не зря в старинных загадках сравнивается даже с дубом: «Стоит дуб вялый, в нем сидит черт-дьявол; кто ни подойдет, так не отойдет». На топливо шли также стебли чернобыльника (полыни обыкновенной), купыря, дудника, кипрея (иван-чая), крапивы, чертополоха, борщевика и других высокорослых травянистых растений. Высушенные стебли связывали в плотные пучки толщиной примерно 15— 20 см. Чтобы они имели одинаковую длину, обрубали лишние концы на колоде. Хранили травянистое топливо в штабелях в сараях, под тростниковым или соломенным навесом. Иногда бурьян заготавливали на зиму даже в тех местах, где была возможность топить печи дровами. Правда, там он использовался как хорошая растопка. Во многих южных районах в качестве топлива использовали также тростник — высокий злак с деревянистым трубчатым стеблем и густой метелкой на вершине. Тот самый злак, о котором в известной народной песне поется: «Шумел камыш, деревья гнулись…» Вопреки правилам ботаники, тростник в обиходе довольно привычно называют камышом. Другим травянистым топливом, заменяющим дрова, и не только в безлесных районах, в течение многих столетий был торф. Уже в XII—XIII веках была налажена добыча торфа — топлива, состоящего из погибших растений, частично разложившихся в условиях болота.
Торф использовался не только в русских печах, но также в отопительно-варочных печах, так называемых голландках и шведках, топливники которых не имели поддувала. По теплотворной способности торф приближается к дровам.
Озабоченный проблемой отопления жилых помещений на южных окраинах России, Петр I писал в одной из своих инструкций азовскому губернатору: «В азовских лугах и иных местах, в ближних и дальних, по крайней мере искать торфу, которое зело будет использовать в тамошних бездровных местах; также и людей приучать (пока торф не сыщется), чтобы употребляли камыш (которого зело много) вместо дров…» Но и в лесных районах Петр I рекомендовал «искать всемерно торфу, чтобы было подспорье дровам». В степных районах Украины для топки печей широко использовалась солома. Печи ею топили не только в крестьянских избах, но и в домах помещиков. Например, соломенное отопление было у прославленных Н. Гоголем старосветских помещиков Афанасия Ивановича и Пульхе-рии Ивановны: «Комнаты домика, в котором жили наши старички, были маленькие, низенькие, какие обыкновенно встречаются у старосветских людей. В каждой комнате была огромная печь, занимавшая почти третью часть ее. Комнатки эти были ужасно теплы, потому что и Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна очень любили теплоту. Топки их были все проведены в сени, всегда почти до самого потолка наполненные соломою, которую обыкновенно употребляют в Малороссии вместо дров. Треск этой горящей соломы и освещение делают сени чрезвычайно приятными в зимний вечер…»