Со времен еще незапамятных, в жизни каждого русского человека крепко накрепко в судьбу вплетена баня. Если нет – то вы либо еще не поняли этого, то либо вы не каждый или не русский. За последнее время представления о бане в сознании городского обывателя опошлены фильмами и частными конторками с кабинками в два на полтора. Да и как тут воспринять эту часть нашего быта нормально, когда баня входила в нашу жизнь раньше лишь в армейском быте, от которого сейчас косят направо и налево, а изредка, лишь во время пребывания в деревнях и селах, которые также сейчас стоят опустевшие. Ибо все в московию уехали.
И я, к слову, далеко не сразу распознал всю прелесть бани. Много чего было в моем детстве, но вот бани практически не было. И культуры бани. Мое знакомство с баней началось в возрасте четырех лет. Особо ничего не запомнил – шайки, лейки, пар, душевые. Баня была городская, в Кирсанове, причину похода не помню, потому что был мал, а так – все время бегали на речку летом, и не до бани было. Потом уже в юношестве был в обычной армейской бане – где помывка была основной задачей в ущерб парилке. Тоже особо ничего запоминающегося. Там было важно быстрее смыться, потому что неизвестно на ком кончится вода. Став уже офицером, будучи в разных командировках, испробовал массу разных банных вариантов. От полуразрушенной бани на базе РВСН в Иваново, где парились вместе с будущим на тот момент министром обороны Сергеевым после учений на БЖРК до….
Вот тут уже остановлюсь подробнее. На тех, которые мне дороги как память и которые формировали мое отношение к банному процессу.
Первая запоминающаяся баня у меня была в Красноярском крае в октябре месяце года девяносто шестого. Закончив самые впечатлительные учения на свой первый год службы в «Вымпеле», после «разбора полетов» в Железногорске, где все получили по заслугам, местное руководство повезло нас, замерзших и голодных греться и мыться в баньку. Банька находилась выше по течению Енисея на живописном берегу. Банька была крепкая, бревенчатая. Вот хоть убейте, но сначала я ничего из окрестностей не увидел, ибо был замерзший и голодный. Вылезли из машин – залезли в баню, погрелись немного и сели за стол. Слегка перекусили, попили чаю – стало веселей. После короткого перерыва пошли на второй пар. Вот там я прогрелся уже как надо. На третий пар меня так отходили веником, что я уже перестал ощущать температуру как какое-то физическое явление. И тогда мы пошли «кунаться». Кунаться надо было во дворе – в проточном бассейне. На улице было больше десяти градусов мороза, свежий иней на зеленых листьях березы смотрелся изумительно. Я как шел, так и плюхнулся в воду. А вода была из Енисея, той же температуры и консистенции. Плюхнулся с головой, окунулся, вылез. Енисей бежал, припрыгивая по каменным валам на своем пути, а я стоял на краю бассейна и смотрел вокруг на всю эту красоту. Минут пять-шесть температурная чувствительность пребывала в глубоком ауте, не тревожа меня никакими ощущениями, кроме легкого покалывания кожи. Затем я начал чувствовать холод и пошел в баню, повторять все по второму кругу. Всего кругов было три и мне этого хватило потом на три дня взбудораженности и тепла, которое не покидало мое тело даже при прилете в Москву. Это была первая баня в моей жизни, которая оставила в моей судьбе незабываемый след. И, конечно же, была важна не только сама баня, но и обстановка вокруг нее и люди, которые были рядом. Все это я запомню на всю жизнь и пронесу вместе с воспоминанием о тепле, которое проникло во все мои даже самые мелкие косточки.
Вторая запоминающаяся баня была в расположении наших войск в Хатуни, в феврале 2003 года. Мы там были втроем из спецов, в полном окружении войсковиков, ОМОНа, Минюста и прочих разношерстных подразделений. Задача была простая – соваться со всеми во все интересные дырки и помогать. Совались. Помогали. Наладили хорошие, дружеские отношения практически со всеми подразделениями, ходили друг к другу в гости, жили весело и без потерь. И был рядом с нами знаменитый 119 парашютно-десантный полк, который славился многими достойными свершениями. Близкое знакомство мы с ними завели после одного незначительного бытового инцидента, который был исчерпан более чем полностью, и послужил основой для дальнейшей дружбы. А закрепилась эта дружба в их полевой бане. Баня была в бревенчатой землянке и имела очень хорошую изоляцию. Это стоит отметить, так как в войсках очень любят делать «бани», потому что так принято, но, зачастую, делают их совершенно не так, как надо. Парился в некоторых с 2000 года – очень мало было достойных мест. Зачастую даже со сквозняком. Привередливости у нас не было – грелись и мылись в любой доступной обстановке, но вот баня 119 пдп нам запомнилась. Мне, по крайней мере. Дверь ее прилегала настолько плотно, что не оставалось ни малейшего зазора, и, более того, внутри эта банька в своей парилке была обшита… металлизированной пленкой – своего рода фольгой. Вот я вам скажу, там была парилка. Воздух поступал через очень узкое отверстие, которое мы, впрочем, закрыли, после чего потихоньку грелись. Вероятно, Данте счел бы это одним из кругов своего ада, но для нас это было здорово – мы пропотели так, что вода с нас лилась ручьями, дважды выходили обмываться из ведер и вытираться, потом возвращались и снова потели. Исключительные по своему характеру ощущения. Прогрелись мы тогда не так сильно, но выпарились насухо, на следующий день, отпиваясь, чаем и водой. И эта банька запомнилась мне как обстановкой и ощущениями, так и людьми, с которыми нас свела судьба в ней. Память о ней я храню в самом надежной уголке своих воспоминаний.
Третья баня была после курса выживания на одном из островков Ладожского озера. 2004 год, по-моему. После десятка дней голодания на каменистом островке, где росли деревья, и рыба дразнилась на плёсе (пребывание там – тема отдельного рассказа), мы вернулись на место своего базирования. Задач было еще много – проведение учебных рейдов, навыки выживания в данном климате и природных условиях, марш-броски, стрельбы. А местом базирования у нас была бывшая дача генерала Маннергейма, которая стояла на балансе погранвойск и ФСБ на тот момент. От дачи-то почти ничего не осталось – лишь полуразрушенный на тот момент особнячок весьма скромных размеров и разрозненные постройки, разбросанные на всей территории объекта в разной степени разрушенности. Одной из построек и была заброшенная баня.
Деревянная, частично из досок, а частично из бревен, обтесанных, видно еще руками офицерских денщиков при Николае Последнем. Была она практически в нерабочем состоянии, так как использовалась лишь как помывочная, где можно было ополоснуться и побриться. Однако, придя с выхода, мы решили это дело изменить и затопить. Нашли дрова, почистили печь, натаскали воды и камней. Начали греть. Вроде бы держит тепло, не утекает. И то хорошо. Сделали запас дров, чтобы можно было подбрасывать по ходу дела и вперед. С учетом того, что на тот момент мы были довольно оголодавшие, то пар нам показался хорошим и жар начал пронимать довольно крепко. Выходили пару раз в предбанник обливаться водой из шаек, которые таскали от Ладоги, буквально в трех шагах от бани. На третий раз поняли, что процесс можно сократить и прыгали в Ладогу. Нам это виделось естественным, однако для финнов и местных жителей сие поведение, как впоследствии оказалось, представлялось из ряда вон выходящим. По двум причинам. Во-первых, в связи с тем, что практически все окружающее побережье представляло собой отнюдь не пляжную зону с отмелями, а резкий обрыв на глубину, которую без эхолота не определить. А во-вторых, потому что среднегодовая температура воды там колебалась о +0,5 до +10 градусов. Нам повезло, мы были осенью, а тогда там было около +4. Купались мы на небольшом уступчике, видимо из-за которого и поставлена была рядом баня. Глубина там была по пояс, и мы с него ныряли вдаль озера. Дважды финские пассажирские катера-ракеты, возившие финнов в «алкотуры» в Сортавалу, делали крюк и проплывали в такой близости от нас, что мы прекрасно различали их круглые глаза и фотоаппараты. Вероятно, где-то в архивах финских семей до сих пор хранятся фотографии меня и моих друзей, голышом купающихся в Ладоге. Если, конечно, фокус не сбился. Ну и ладно, пусть будет стыдно тому, кому видно. Зато я, после Енисея искупался в еще одном леденящем водоеме, память о котором у меня осталась как раз приятной стужей по костям, которая не, сколько морозила, сколько щекотала ледяными волнами и убаюкивала своим безмерным спокойствием.
Четвертая баня, которая вошла в мою память, пришла довольно с большим отрывом от третьей. Когда уже вышел на пенсию и встречался с друзьями, обсуждая дела минувших дней и планы на будущее. Искали тогда баньки простые, чтобы можно было посидеть без сторонних глаз и навязчивого сервиса. Перебрали много вариантов, но ни в одной не закрепились. И вот, как-то раз поехал я по своему родному Калужскому шоссе в сторону области и наткнулся на объявление у самой дороги о том, что рядом есть сауна. Так как у нас уже была договорена встреча через пару дней, а место не определено, то решил зайти и проверить, что она из себя представляет. Зашел. Оказалось это большой отдельный дом на три этажа, который сдается по частям. На первом этаже пристройка – магазин продуктов, сзади в пристройке гранитная мастерская, а в подвале – целиком сауна. Человек делал для себя с размахом, но, видно потом что-то не срослось и стали сдавать. Две спальни, которые нам были не особо нужны, здоровая комната со столом, где можно было посидеть и включить телевизор для шума, а также душевые кабинки и небольшая сауна, с полагающимся по статусу бассейном ледяной воды. Зависали мы в ней неоднократно потом. Сама сауна была не то, чтобы очень хорошей, были и «мокрые» дни, когда она была залита предыдущими товарищами и не прогревалась, как хотелось нам. Мы брали с собой заварки, мед, сушек и сидели там по три-четыре часа, общаясь и парясь. После этой бани у меня редко когда оставались ощущения тепла в теле до костей, как было раньше или, наоборот, изморозь как на Ладоге. Но зато в душе, совершенно определенно, чувствовался огонек, который разгорался совершенно не от пара, а от общения со своими боевыми товарищами и радости от сопричастности к судьбам друг друга. Сейчас мы уже давно там не были – судьбы наши вполне определились, а когда нужно что-то изменить, то встречаемся уже почти всегда на бегу, за чашкой кофе в кафешках, изредка делая исключения в наши профессиональные праздники, когда собирались большой компанией в каком-нибудь ресторанчике или корчме.
Пятая баня в моей жизни пришла совершенно недавно, несмотря на то, что напрашивалась уже давно. Ну, вот недосуг было раньше. А теперь побывал. Баня городская. Многолюдная. Шумливая. Я ее такой и представлял. Единственное, что я не мог представить, когда пытался воспроизвести ее мысленный образ по описанию своего друга – это ее атмосферу. Я и отказывался-то от похода в нее почти полгода как минимум только потому, что представил себе лишь ее внешнюю сторону – типичной городской бани, старого образца. Не было во мне, простом сельском пареньке, в мозгу ассоциативного ряда, который позволил бы мне воспроизвести атмосферу сей бани без пребывания в ней. Видно не проснулись корни отцовские во мне на тот момент, который всю жизнь только по городам и жил. Но настойчивость товарища рано или поздно подточила мои сомнения и я пошел. Тем более, что товарищ владел банным веником на уровне владения шестом монахами Шаолиня. Тем более что было холодно и хотелось прогреться, как следует. Зима все-таки. Обшарпанное здание встретило меня ожидаемым старым фасадом без ремонта и узким входом на полтора человека. Пройдя через кассу, где получил билет, который нужно было сохранять до входа в саму баню, я вышел в холл, где уже было. В первую очередь гардероб. Потому как баня, как и театр, начинается в городе с вешалки. Повесившись одеждой на крючок, с номерком в зубах, в сумкой подмышкой и с билетом в руках вошел в баню. Возникло ощущение, что попал на съемочную площадку фильма «Ирония судьбы или с легким паром». Прошли в уголок в кабинку со стенками высотой в полтора метра, напоминающую вырезанную часть плацкартного вагона. Две банкетки, столик, крючки для одежды. Развесились и пошли париться. Сразу попал в толпу страждущих попасть в парилку в количестве не менее трех десятков и приуныл, ибо представил, что это будет за пар и как там париться в такой толкотне. Однако. Дверь распахнулась и… народ, вежливо помогая друг другу и подбадривая начал вваливаться в парную. Ииииииииэээх. Печь, размером с комнату на два этажа полыхала жаром, а народ, кряхтя, лез на полати – на «второй этаж», где «потеплее». Вот это был пар. Первые минуты все быстро рассевшись сидели молча и старались не дышать. Потом начались неспешные разговоры, пресекаемые желающими подышать.
После третьего захода окунулся в ледяную проточную воду в бассейне… Был до самого закрытия. Отфигачен веником, дважды был на «флажке», окунался трижды. Это была сказка. Я не забуду ни одной из бань, в которых я был до этого, но эта баня будут в моей жизни навечно как та, в которой можно по-настоящему заново родиться. Отбросить все накопившееся и лишнее, отжившее, отболевшее, обновиться телесно и душевно.
Во второй раз затащил туда еще двоих своих друзей. Судя по всему прониклись, так же как и я. Теперь будем ходить регулярно, постепенно увеличивая дозу.
И знаете что? Самое главное, что в этой бане наконец-то, совместилось все хорошее, что можно было совместить: хороший пар, аутентичная обстановка, прекрасные люди. Кто-то завсегдатай. Кто-то новичок. Но все выравниваются в своем отношении баней. По-доброму. Раскрываясь истинной душевностью русского человека, способного улыбаться так редко, что слывет одной из самых мрачных наций… Просто вы не были в бане, дорогие мои иностранцы. В бане русский человек улыбается. Душой и глазами, по крайней мере. Видел в той же бане пару казахов и татарина, которые с такими же блаженными улыбками сидели на самой верхотуре и радостно потели и хлопали тем, кто гонял флажками пар. Уверен, что эти люди русифицированы и ассимилированы в должной мере и вряд ли вызовут какие-то конфликты в быту. В общем – теперь я регулярный ходок в баню. Главное, пока к «сталеварам» не ходить, хотя уже тянет изведать, что они там творят.
На мой взгляд, культура бани у нас на Руси есть и более того, она у нас имеет два совершенно одинаковых по ценности направления, каждое из которых по-своему уместно и замечательно. Первая, как вы поняли, это крестьянская семейная «черная» баня. Вторая – городская «общая» баня. Обе этих бани имеют отличных друг от друга пользователей и значительные отличия в нормах поведения вокруг банного ритуала. Более того, культура городской бани в последнее время сама по себе распалась на два направления – «сауна на час» и настоящая баня.
Если деревенская баня становится уделом одиночек и узкого круга, то общественная городская баня, напротив создает свои собственные открытые коллективы, значительные по своей численности.
Не буду говорить за женщин – это их личное дело, а вот с точки зрения мужчины – формирование полноценной личности русского мужика обязательно должно проходить, в том числе через многие и многие часы в парной, под хлопки веника и обливания из ушата. Видел детей в возрасте от пяти – шести лет, которые уже по-хозяйски замачивали веники и, серьезно хмуря брови, шествовали с шайками к скамьям. Видел, как срывалась вся их серьёзность после парилки и они радостно вместе с тятями шли, подпрыгивая окунаться в бассейн. Седые старики, сидя на скамьях, щурили глаза в радостной улыбке от осознания того, что дети продолжают их традицию. Банная закалка – необходимая составляющая мужской закалки от самого раннего возраста и до самого конца своей жизни. Я это осознал и потому со всей ответственностью заявляю – ИДИТЕ В БАНЮ!
Дмитрий Панкратов
